Привыкание к посту – или вообще к духовному деланию, как правило, связано с тем, что мы делаем пост самоцелью, начинаем представлять, что пост имеет ценность сам по себе.

Сам по себе пост особой ценности не имеет. Это – аскетическое делание, некоторая помощь для достижения других целей. Например, в пост я должен стать лучше для окружающих.

Критерий правильности выбранного аскетического пути – то, что человек постепенно становится более мягок, милостив, человекоприемлив, люди больше значат для него. Вообще, признак всякого, кто продвигается на пути совершенства, состоит в том, что он видит каждого человека как бы Богом после Бога.

А сам пост – это инструмент. Мы никогда не имеем прибыток по инструменту. Например, если мы строим дом, то не оцениваем, какие были приборы, но смотрим на сам дом.

Сам по себе пост ценности не имеет. Но отказ от поста – это большая ошибка. Потому что этот инструмент продуман во многих планах.

Во-первых, аскетически. Воздержание во многих смыслах полезно, и, если нет этого воздержания, то нет вообще никакой борьбы со страстями. Кто бы ни говорил: «Я пощусь духовно», он ничего не делает. Поэтому сорок девятое Апостольское правило говорит: кто вообще не соблюдает поста, тот отлучается от Церкви. Потому что он вообще не христианин.

Дело в том, что страсти, которые нас терзают, имеют некоторую структуру, последовательность. И в аскетической борьбе победа над страстями не может быть одержана без поста, просто не может. Поэтому, если мы не постимся, то не делаем ничего.

Кроме того, пост это послушание. Это совсем не значит, что мясо или молоко – плохая пища. То, что в определённый день мы не вкушаем мяса, молока или какой-либо скоромной пищи означает послушание, через которое мы соединяемся с Богом, который нас об этом попросил. Об этом нас просила Церковь.

Это как с людьми: нас попросили о чём-то – мы сделали; и в итоге у нас устанавливается контакт, отношения. Мы готовы всегда идти навстречу: Церковь просит – и мы будем это выполнять, хотя иногда нам кажется, что в чём-то нет смысла.

Кроме того, пост – это ещё и социальная нагрузка. Ведь в своё время, когда люди пришли в Землю Обетованную, Господь запрещал им вкушать свиное мясо. То есть, древние израильтяне не сидели за одним столом с язычниками, среди которых они жили; а если не сидели за столом, значит – и не общались серьёзно. То есть, они могли жить в среде развращённых людей и оставаться верными Богу.

Та же самая функция и у поста: у нас пост, и к тем, кто постом пренебрегает, Христа не чтит, нам неудобно ходить. Мы от них отлучаемся и пребываем в среде верных – нам легче в это время соблюдать заповеди. Мы отстранились от людей развращённых, живущих по принципу самоугодия – и нам легче жить по заповедям Божиим.

Поэтому проблема привыкания к посту заключается в том, что мы смотрим не в ту сторону. «Стал ли я лучше – лучше относиться к ближним, видеть свои грехи?» Надо смотреть по прибыткам, а не по инструменту.

 Дарья Менделеева

Источник: http://www.pravmir.ru/

Когда читаешь Евангелие, которое ты много раз читал, и как бы его уже знаешь… Впрочем, так же происходит и с другими книгами. Более того, было время, когда я записывал свои проповеди на диктофон, а потом слушал их как чужие: даже не помнил, о чём там дальше говорил. Поэтому надо каждый день напоминать себе, особенно, о самом главном.

Мы, например, не устаём каждый день принимать пищу, и у нас даже есть любимые блюда, которые нам не приедаются. Так и с духовной точки зрения должна быть духовная пища, которая не приедается, которая должна быть на духовном столе всегда.

Понятно, что это Евангелие, некоторые поучения Святых Отцов — тот, кто нам ближе по сердцу. Очень вдохновляет во время поста и вообще на духовную жизнь чтение житий святых.

Сейчас очень много жизнеописаний современных подвижников, которые жили почти в наших условиях или вообще в нашем мире. И это очень вдохновляет — подсказывает, как это конкретно может быть вот сейчас. Читать такие жития тем более полезно, что мы можем видеть места их подвига, можем там присутствовать — и у нас возникает особое чувство сопричастности.

Бывает, что подвижники не только сами писали или кто-то записывал их слова — но у нас есть их аудио- и видеозаписи. Хотя, конечно, такие материалы не могут заменить чтения. Чтение — это другой образ восприятия.
Епископ Мефодий

Но и чтением, в свою очередь, нельзя заменить молитву. Молитва — это то, что идёт из сердца, то, что внутри, а не то, что проходит сквозь наше сознание.

Очень важно понимать (и есть такое учение Отцов), что всё, что бы то ни было, мы понимаем по силе делания: чем святее мы живём, тем глубже понимаем книгу.

Например, книгу аввы Дорофея оптинские старцы перечитывали заново каждые три года. Потому что при духовной жизни через три года то, что ты уже читал раньше, начинаешь видеть совершенно иначе.

Да и вообще мир мы видим по-разному — когда мы дети, когда мы взрослые и позже — когда уже идём к исходу. Поэтому в контексте происходящего всегда можно найти что-то новое в том, что мы уже видели.

Но помимо усилия, которое мы вкладываем, когда читаем Евангелие, Дух Божий что-то вкладывает в нас. И не от нас зависит то, что мы поймём в момент, когда что-то читаем. Во многом это зависит от того духа, который заложен в книге.
Всякая книга, всякая мысль имеет свой дух, в Евангелии это — Дух Святый. И надо к этой Книге не только прикладываться, но и читать.

Подготовила Дарья Менделеева

источник Правмир.ру

Каждый год Церковь готовит нас к Великому посту в одном порядке — Неделя о блудном сыне, затем — Неделя о Страшном суде. Все они создают для поста определённое настроение. Сейчас у нас последняя неделя перед постом — Масленица. Она скоро закончится.

Конечно, Масленица — это не то время, когда нужно веселиться и наесться на весь последующий пост. Масленица с точки зрения христианской — это, наоборот, снижение празднеств, начало, может быть, пока не очень строгое, воздержания от пищи. Затем следует вхождение в пост, граница которого — примирение друг с другом, предшествующее примирению с Богом.

Пост предназначен в том числе и для того, чтобы мы вернули себя на стезю служения Богу. Мы призваны служить Богу, но иногда забываем о своих долгах перед Богом и перед ближними. Пост напоминает нам об этом.

Пост — это десятина года. Как и всякая десятина, это-то, что мы должны вернуть Богу. Получив от Него жизнь и всё, мы хотя бы десятую часть нашей жизни, нашего имущества освящаем, возвращаем Богу — как правило, через Церковь.
Как написано в притче: «Всё, что сделали одному из малых сих, то Мне сделали». Поэтому мы можем послужить Богу через ближнего. Во время поста и делая богоугодные дела, мы возвращаем Богу наши долги.

Граница вхождения в пост — примирение, прощение. Заповедь гласит: когда идёшь к Богу, прежде всего, примирись со своим ближним, и тогда твоя жертва будет принята.

«Как нам прощать?» Мне кажется, это вопрос неправильный. «Как нам испросить прощение?» — потому что у нас вообще не должно возникать претензий к кому бы то ни было. Когда Бог пришёл, он перевернул многие ориентиры в жизни людей. Он взял ответственность на Себя.

Как мне простить? Но если я считаю, что в чём-либо виноват, что несу ответственность за что-либо, что произошло, мне не у кого и просить прощения.

Старец Паисий Святогорец рассказывал о своём духовном возрастании. Так, однажды он шёл по улице, увидел монаха, который согрешает, и сказал: «Я плохо сегодня помолился, и этот монах по моему нерадению впал в грех».

У него не было претензий к монаху, а были претензии к самому себе. Поэтому не было и ощущения, что этот человек как-то перед ним виноват.

Как нам испросить прощения? Мы должны поступать в рамках заповедей.

Конечно, мы не сможем сделать так, чтобы все окружающие нас любили, — этого не смог сделать Сам Господь. Но от нас зависит, по крайней мере, минимизировать тот вред, который мы наносим окружающим.

Кроме того, все люди — это, в конце концов, одно существо, один человек. Последняя молитва Христа звучит: «Да будут все едино, как Мы едины» (Ин. 17:11). Последнее единство — это, по сути, одно существо во множестве ипостасей. Поэтому, когда мы согрешаем даже внутри себя, согрешает и этот единый человек, и все члены его страдают.
Нельзя говорить: «Вот, я согрешаю, но я же никому плохо не делаю», — так не может быть. У нас совсем иное учение о человеке, понимание его и его судьбы и будущего. Поэтому, если кто-то где-то в глубине подвизается и просит прощения — как говорят, «молится за весь мир», то всем от этого лучше. Если кто-то один согрешает, даже в тайной комнате, — всем от этого хуже. Это — Евангельское учение.

Поэтому нам всегда есть, в чём каяться перед людьми. Ведь когда мы согрешали, мы, в той или иной степени, нанесли вред, травму всем. Поэтому у нас всегда должно быть готово сорваться слово: «Простите». Сначала «простите», а потом уже понять, насколько мы действительно виноваты перед человеком — как правило, виноваты.

Но мы в любом случае можем принять вину на себя. Господь это показал — показал и никого не отверг — это Его принцип. Мы согрешили — Он пришёл расплачиваться.

Поэтому, настраиваясь на пост, надо понять, в каком пространстве мы живём — в пространстве евангельского учения и евангельского благовестия. Если мы переходим в евангельское сознание, то, соответственно, для нас нет тех вопросов, которые обычно вызывают недоумение в обычном пространстве этого мира.

Вопросов нет — но часто, к сожалению, нет и желания. Иногда мы всё понимаем, но ничего не делаем. А понимать и делать — не одно и то же. Понимать и быть — не всегда совпадают.

Подготовила Дарья Менделеева

Главная страница

Это статья находится на сайте Каменской епархии.